Значение тормасов александр петрович в краткой биографической энциклопедии. Генерал тормасов Генерал от кавалерии тормасов александр петрович

Генерал от кавалерии Александр Петрович Тормасов (1752 - 1819) являлся членом Государственного совета, кавалером всех российских и некоторых прусских и польских орденов, имел Золотую шпагу с алмазами и надписью «За храбрость». Предки его принадлежали к старинным русским дворянским родам. Дед, оберкомиссар Санкт-Петербургского адмиралтейства, был уважаем Петром Великим.

Десяти лет Александр был принят в пажи, в царствование Петра III, и находился при Высочайшем дворе до 1772 г., а затем перешел на службу в Вятский пехотный полк в чине поручика. Через несколько недель в чине капитана он назначается адъютантом к графу Брюсу. В 1774г. А. П. Тормасову присваивается чин премьер-майора, а через три года он производится в подполковники с назначением командиром сформированного им Финляндского егерского батальона. Вскоре умного и расторопного подполковника заметил Потемкин и, подбирая деловых людей для начавшейся кампании на юге России, потребовал его к себе. В 1784г. Потемкин назначает Тормасова командиром Александрийского легкоконного полка с чином полковника.

Во время второй турецкой войны первое деятельное участие в военных операциях Тормасов принял в походе 1791г., находясь в армии под командованием князя Репнина. Пожалованный 21 марта генерал-майором, он был назначен командиром бригады. В июне этого же года Александр Петрович находится в Измаиле, где комендантом тогда был генерал-поручик М. И. Кутузов. Под его началом он совершает удачную разведку - поиск за Дунаем, при этом с легкой конницей приостанавливает наступление турок, а 28 июня становится одним из организаторов победы, произведя смелую атаку во фланг оттоманской армии. За эти боевые действия А.П. Тормасов получил первую награду - орден св. Георгия 3-й степени.

После заключения Ясского мира русская армия направилась с берегов Дуная в Польшу на подавление вооруженного восстания под предводительством Костюшко. Находясь в корпусе Леванидова, Тормасов провел несколько успешных операций. Так, командуя отрядом, составленным из нескольких легкоконных полков, он разбил восставших поляков у местечка Мотарь. 28 сентября 1794 г. при осаде Варшавы вновь нанес победоносный удар. Разбитый Костюшко, раненный, бросил свою саблю и воскликнул: «Конец Польше!» При взятии Варшавы Тормасову было поручено преследовать и обезоружить бежавшие из Варшавы польские войска. Король Станислав Август прислал ему ордена Белого Орла и св. Станислава, а после подавления восстания императрица наградила орденом св. Владимира 2-й степени и Золотою шпагой с алмазами и надписью «За храбрость».

По восшествии на престол императора Павла I А. П. Тормасов был назначен шефом Орденского кирасирского полка, 6 февраля 1798 г. пожалован генерал-лейтенантом, а 18 сентября Орденский полк стал называться Кирасирским Тормасова полком. 11 июля 1799 г. Тормасов был уволен из армии, подвергшись гневу императора, но через год снова принят на службу с восстановлением всех чинов и званий. Более того, 6 декабря 1800 г. Тормасов назначается шефом лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка и через день командиром лейб-гвардии Конного полка, шефом которого был цесаревич Константин Павлович.

Служба в гвардии позволила быть лично известным наследнику престола великому князю Александру Павловичу, и при восшествии на престол юного монарха 15 сентября 1801 г. А. П. Тормасов был награжден чином генерала от кавалерии и назначен инспектором по кавалерии Днестровской, а 8 февраля 1802 г. - Лифляндской инспекций.

26 января 1803 г. А. П. Тормасов становится Киевским военным губернатором с подчинением управлению Минской губернии. В 1804 г. он занимается формированием армии на берегах Днестра, к которому вынуждало ухудшение отношений с Турцией. С окончанием порученной работы ему был пожалован орден св. Александра Невского.

После Тильзитского мира Тормасов просится в отставку, мотивируя ее ухудшением здоровья и безупречной 35-летней службой. Выполняя просьбу, 11 декабря 1807 г. император Александр I уволил его с правом ношения мундира и полной пенсией. Александр Петрович был уверен, что военная карьера его окончилась, но неожиданная смерть жены заставляет вновь обратиться с прошением принять на службу. 9 июня 1808г. он был назначен Главнокомандующим в Грузии.

Приехав к месту назначения, Тормасов убедился в сложности обстановки на Кавказе: Персия и Турция пытались объединиться для совместных действий против России. Абхазия заявила о неповиновении России, Дагестан ждал поддержки Персии, чтобы сделать то же самое. Для удержания в повиновении кавказских народов Тормасов имел всего лишь 42 тысячи войск. Благодаря раздорам между горцами, а также Турцией и Персией ему удалось избежать больших военных действий с их стороны. К тому же под его началом были такие известные генералы, как Котляревский, Лисаневич, Симонович, которые одерживали победы не числом, а умением. Когда персы нарушили перемирие и двинулись к Тифлису, Тормасов сам поспешил им навстречу, послав в обход через горы Лисаневича с приказанием захватить неприятеля врасплох и уничтожить. В результате внезапного нападения более 700 персов были убиты, весь лагерь, пушки и знамена достались победителям, потерявшим только 21 человека. Вместе с наградой Лисаневичу император Александр I прислал Тормасову алмазные знаки ордена св. Александра Невского и велел объявить по всей армии приказ, где было сказано: «Такой необыкновенный подвиг послужит примером потомству в том, что усердие, храбрость и труд заменяют число войск, преодолевают самые препоны приро­ды и торжествуют над многочисленным неприятелем».

Страх, наведенный на персов и турок победами, позволил Тормасову усмирить бунт, начавшийся в Дагестане, куда успел убежать содержавшийся под арестом в Тифлисе царь Соломон. 16 ноября 1810г. Тормасов начал осаду крепости Ахалцых, но через десять дней снял ее, узнав, что в крепости началась чума. Опасаясь распространения заразы, он установил строгие карантинные меры, не допустив чумы в Грузию. Возвратившись в Тифлис 6 декабря 1810г., Тормасов отправляет всю семью царя Соломона в Россию, начав активно готовиться к походу против турок. К этому времени у него насчитывалось около 18 тысяч действующего войска. Однако военных действий не произошло из-за нерешительности турок. В сентябре 1811 г. Тормасов планировал приступить к дальнейшим действиям, но получил новое назначение.

Наградив Тормасова орденом св. Владимира 1-й степени, император Александр I назначает его Главнокомандующим третьей резервной армией. Она должна была защищать южную часть России. Прибыв в армию, Тормасов нашел ее состоящей из трех пехотных корпусов и кавалерийского корпуса графа Ламберта. Всего было 54 батальона, 76 эскадронов, 9 казачьих полков, насчитывающих 43 тысячи человек при 168 орудиях. В дальнейшем к ним присоединились еще четыре украинских казачьих полка.

15 июля 1812г. Тормасов со своими главными силами двинулся к Кобрину. Желая ввести неприятеля в заблуждение, он посылает отряд генерал-майора А.П. Мелиссино на Пинск, тем самым заставив французского генерала Ренье передвигаться в этом же направлении. В это время граф Ламберт и князь Щербатов захватили Брест и на другой день подошли к Кобрину. Разделяя ложное представление о передвиже нии русских войск, французы не заметили, как оказались в окружении, и после упорного сопротивления вынуждены были сдаться. Пленными оказались 9 штаб-офицеров, 57 обер-офицеров, 2234 рядовых, захвачено было 8 пушек и 4 знамени. Потери Тормасова состояли из 77 убитых и 182 раненых. Уважая храбрость французов, Тормасов возвратил пленным офицерам шпаги.

Кобринская победа имела большое значение. Она встревожила неприятеля и рассеяла миф о том, что Наполеон задавит Россию сотнями тысяч своих солдат, устремившихся сюда. После Кобринской победы Тормасов занял Пружаны и выслал отряды к Белостоку. Ужас объял Варшаву и все близлежащие земли, французские чиновники отовсюду собирались бежать. Тем радостнее была Кобринская,победа для России, первая, одержанная русскими в 1812г. Пушки и знамена, взятые в Пинске и Кобрине, были первыми трофеями, взятыми в Отечественную войну.

Выверенность и четкая обоснованность военных приказов проявляются гораздо быстрее, чем в других областях человеческой деятельности. Впрочем, как и скудоумное косноязычие. Ты приказал - и минуту назад спокойная масса людей пришла в движение, она пошла туда, куда ты направил ее, полководец, сиречь водитель полков. И горе тебе, если ты ошибся: поле брани покроется недвижными телами твоих солдат и товарищей - и не будет тебе прощения. Во веки веков.

Александр Петрович был хорошим военачальником: жестким, умным, осмотрительным. И на этот раз действия его подчиненных подтвердили устойчивую репутацию их командира: они поступали так, что не оставили почти сразу же противнику ни одного шанса не только на победу, но и на спасение. Имя Тормасова славили по всей России, восторг выражался криками радости, когда в московском театре пели:

«Слава генералу Тормасову, поразившему силы вражеские!». Благодаря Тормасова рескриптом, император Александр I пожаловал ему георгиевский орден 2-й степени и единовременно 50 тысяч рублей, «Ибо, - писал ему император, - мне известно, что состояние Ваше не весьма «избыточно».

Ободряемый наградами и вниманием монарха и Отечества, Тормасов хотел продолжить боевые действия, но недостаток продовольствия и боеприпасов не позволил ему сделать это. 18 июля он двинулся на Холмск, но остановился в Антополе, узнав, что армия Ренье уже соединилась с войсками Шварценберга и они продвигаются навстречу, чтобы взять реванш за Кобринское поражение. Тормасов приготовился встретить их с подготовленных позиций при Городечне. 31 июля начались боевые действия. Князь Шварценберг атаковал Тормасова с фронта, а Ренье стремился обойти его левое крыло. В таком боевом порядке сражались обе армии весь день до глубокой ночи. Тормасов удачно отразил все неприятельские атаки и полностью разбил два конных полка, посланные в тыл русской армии. Неприятельские войска вынуждены были отступить. Русские остались на поле сражения, взяв пленными 4 офицеров и 230 рядовых, со стороны французов убитых и раненых было 933 человека. Тормасов понимал, что дальше держаться невозможно, так как неприятельские войска в несколько раз превышают русские, и чтобы не быть окруженным, принял решение отступать, сдерживая натиск французов. Цель была одна - соединиться с Дунайской армией, которая после заключения Бухарестского мира шла к нему".

Умелыми действиями Тормасов лишил армию Наполеона подкрепления 30-тысячным австрийским корпусом, который возвратился на Волынь. Более того, в результате отдельных столкновений с австрийцами у них было захвачено в плен 150 человек и взято три австрийских штандарта - единственные трофеи в единственной войне, которую Россия вела с Австрией. 9 сентября 1812г. в Луцк пришла вся Дунайская армия, предводимая Чичаговым, став насчитывать с армией Тормасова до 60 тысяч человек. Учитывая превосходство над австрийской армией, возглавляемой князем Шварценбергом, Тормасов и Чичагов решили атаковать их. Но Шварценберг, не обостряя ситуации, перешел за Буг, покинув территорию России. Русская земля была здесь очищена от неприятеля, и южная Россия не увидела более знамен вражеских.

Вскоре Тормасову пришло Высочайшее повеление отправиться в главную квартиру М. И. Кутузова и вместо раненого князя Багратиона принять начальство над 2-й Западной армией. Таким образом он покинул юго-западные пределы империи, сохранив их от вторжения неприятеля, проявив бдительность и осторожность. Позаботился он также и о вывозе продовольственных запасов из Волыни, Подолии и самого Киева, чтобы их не пришлось уступить неприятелю.

8 октября Тормасов приехал в Тарутино, где находился Кутузов, который к этому времени сумел объединить 1-ю и 2-ю Западные армии. Кутузов очень радушно его встретил и назначил командующим армией, оставляя за собой только верховное распоряжение действиями. Через три дня армия выступила из Тарутина к Малоярославцу. Во время происходящего здесь боя Тормасов постоянно находился при Кутузове. В сражении под Красным Кутузов, намеревавшийся своими главными силами отрезать путь Наполеону, поручает это сделать Тормасову, с чем последний с честью справился, разгромив арьергард Наполеона и захватив 6 пушек.

После Красненских сражений главная русская армия не участвовала больше в сражениях. Кутузов преследовал Наполеона усиленными отрядами. Тормасов постоянно находился при нем, заботясь о сохранении войска, учитывая то, что приближались сильные морозы. После перехода Наполеона через реку Березину Кутузов временно поручает все командование армией вновь Тормасову, который привел ее в Вильну. Здесь он был удостоен императорского внимания. За великое участие, принятое им в Отечественной войне, Тормасов получил благодарность и орден св. Андрея Первозванного.

А. П. Тормасов находился в главной ставке при выступлении русских войск в заграничный поход. В декабре 1812 г. он и Дохтуров назначаются начальниками двух колонн, на которые разделена была Главная армия. Когда Кутузов смертельно заболел, император Александр I поручил Тормасову командование Главной армией. Последний привел ее к Люцену и был свидетелем Люценской битвы. После этого сражения он обращается с просьбой о своем увольнении в связи с ухудшением здоровья. Его просьба удовлетворяется императором, и он навсегда оставляет военное поприще, на котором столь доблестно служил 40 лет. Назначенный членом Государственного совета, Тормасов отправляется в Петербург.

По возвращении императора Александра I из Парижа в Россию чрезвычайное собрание Государственного совета. Сената и Синода решило просить монарха-победителя о позволении воздвигнуть ему памятник и дать название Благословенного. В числе депутатов, выступивших с прошением 3 августа 1814г., был и Тормасов.

Прибыв в Петербург, император Александр I, назначил Тормасова на одну из важнейших в то время должностей - Главнокомандующим в Москве. Тормасов оправдал доверие императора, успев за короткое время проделать громадную работу по восстановлению города, удовлетворению нужд горожан, за что жители Москвы в конце 1815г. сочли своим долгом засвидетельствовать благодарность свою императору за то, что он им назначил такого начальника, который, «сохраняя законы», был «равно внимателен к богатому и бедному», «сильному и слабому, в чести сущему и в убожестве пребывающему».

В августе 1816г. Александр I, приехав в очередной раз в Москву, возвел Тормасова в графское достоинство". Последний раз они встречались 1 августа 1818 г., тогда же король прусский, посетивший вместе с Александром I Москву, наградил Тормасова орденом Черного Орла. Здоровье Александра Петровича продолжало ухудшаться, весной 1819г. приступы болезни усилились. Лето принесло облегчение, но в октябре положение его стало безнадежным. Он не мог лежать, сидел в креслах, но все еще занимался делами в минуты облегчения. Даже 11 ноября писал собственноручно письма. В ночь на 13 ноября болезнь усилилась, в 6 часов утра Тормасов скончался на 67-м году от рождения. Москвичи большой траурной процессией проводили его до могилы в Донском монастыре. Супруга графа А.П. Тормасова, с которою он сочетался в 1797 г. и счастливо прожил 10 лет, урожденная фон Гейкинг, была лифляндской дворянкой. Их сын Александр умер в 1839 г. в звании камер-юнкера. С его смертью прекратился род графов Тормасовых.

А. П. Тормасов был высокого роста. Красавец в юности, он сохранил величественную внешность до старости. Щеголь смолоду, и в преклонных летах был щепетилен по отношению к одежде и таким выглядел на войне и в сражениях. Вспыльчивый нрав его сменялся добродушием. Простота и стремление к порядку отличали Александра Петровича в домашней жизни. Подчиненные нелегко выслуживали у него награды, так как хорошую службу считал он обязанностью каждого, за которую нечего награждать. Нелегко также было привыкнуть к строгому порядку и точности, которых он требовал во всем как в военное время, так и при управлении гражданском. Как полководец Тормасов принадлежал к тем военным людям, которые не ослепляют блестящими качествами, но умеют извлекать победу из сложившихся обстоятельств. Заслуживают особого внимания его способности военного администратора, которые были продемонстрированы им во время службы и подтверждены выбором Кутузова, поручившего ему управление армией в самое тревожное время. Заслуженный воин, патриот Родины, Тормасов оставил незабываемые воспоминания о своей сорокасемилетней службе Отечеству, из коих двадцать восемь лет в чине генерала.

Александр Петрович Tормасов

Генерал от кавалерии, член Государственного Совета Александр Петрович Тормасов. Гравюра А. Афанасьева. 1-я четв. XIX в.

Tормасов Александр Петрович , русский генерал от кавалерии (1801). На военной службе с 1772. С 1777 командовал егерским батальоном. Принимал активное участие в русско-турецкой войне 1787-1791. В 1803-1808 киевский и рижский генерал-губернатор. В 1808-1811 главнокомандующий в Грузии и на Кавказской линии, руководил войсками в ходе боевых действий во время русско-турецкой войны 1806-1812 и русско-иранской войны 1804-1813. С 1811 член Государственного совета. В Отечественную войну 1812 командовал 3-й армией, войска которой нанесли поражение частям Саксонского корпуса генерала Ж. Ренье у Кобрина 15(27) июля, а 31 июля (12 августа) отразили при Городечне атаки превосходящих сил французской армии, не допустив их активных действий на киевском направлении. В сентябре 1812 после её соединения с Дунайской армией П. В. Чичагова занимался комплектованием и боевой подготовкой войск. Во время контрнаступления русских войск принимал участие в сражениях под Малоярославцем , Вязьмой и Красным. Весной 1813 во время болезни М.И. Кутузова исполнял обязанности главнокомандующего. С 1814 главнокомандующий в Москве, много сделал для восстановления города после пожара 1812.

Использованы материалы Советской военной энциклопедии в 8-ми томах.

ТОРМАСОВ Александр Петрович (11.8.1752 -13.11.1819, Москва), граф (30.8.1816), генерал от кавалерии (15.9.1801). Из древнего дворянского рода, известного с середины XVI в. Сын лейтенанта флота. С 13.2.1762 паж. Службу начал 2.3.1772 поручиком Вятского пехотного полка, но уже через неделю назначен адъютантом графа Я.А. Брюса . С 1774 генеральс-адъютант Брюса. С 1777 подполковник, командир Финляндского егерского батальона, с 1784 - Александрийского легкоконного полка. Во время русско-турецкой войны 1787-1791 командовал легкоконной бригадой. 21.3.1791 произведен в генерал-майоры. За отличия в сражении при Мачине награжден орденом Св. Георгия 3-й степени. Участник подавления Польских восстаний 1792 и 1794. В сражении при Мациевицах командовал левым флангом русской армии, в октябре 1794 при штурме Праги возглавил одну из колонн. С декабря 1795 Виленский губернатор. С ноября 1797 шеф Орденского кирасирского полка. 6.2.1798 произведен в генерал-лейтенанты, но 11,7.1799 исключен со службы "за неповиновение". В ноябре 1800 вновь принят на службу и назначен командиром лейб-гвардии Конного полка. Затем некоторое время был инспектором кавалерии Днестровской и Лифляндской инспекций. С 26.1.1803 исполнял обязанности Киевского военного губернатора, руководил формированием Днестровской армии. В 1807 назначен Рижским военным губернатором, но после заключения Тильзитского мира вышел в отставку. В 1808 вернулся на службу и с 5 марта 1809 по сентябрь 1811 занимал пост главноуправляющего в Грузии и Командующего войсками Кавказской линии. В сентябре 1811 ему поручено командование резервной обсервационной армией. 25.3.1812 назначен командующим формирующейся 3-й Западной армией, предназначенной для обороны границ России на левом фланге. В начале кампании его армия (44 180 человек при 168 орудиях) была сосредоточена у Лучка и прикрывала Киевское направление. 13(25) июля занял Брест. Руководил войсками во время первой победы русского оружия в Отечественной войне: окружение и взятие в плен саксонской бригады ген. Клегеля (ок. 2,5 тыс. чел.) в Кобрине. За этот бой Тормасов был награжден 28.7.1812 орденом Св. Георгия 2-й степени. Неудачно разослал в наступательные отряды больше половины армии и с оставшимися войсками (ок. 18 тыс. чел.) был 31 июля (12 августа) при Городечно атакован корпусами Ренье и Шварценберга. Отразил все атаки, но тяжелые потери (3-4 тыс. чел.) и превосходство противника заставило его после боя отступить за р. Стырь и затем к Луцку. После объединения 3-й и Дунайской армий (9.9.1812) командование над ними принял адмирал, П.В. Чичагов, а Тормасов был назначен в распоряжение М.И. Кутузова. После смерти ген. князя П.И.Багратиона в сентябре 1812 назначен командующим 2-й Западной армией, но прибыл в Тарутино только 8 октября, когда обе армии были уже объединены. Тогда под командование Тормасова были переданы все войска Главной армии (за Исключением авангарда генерала Милорадовича и отдельных отрядов). Участник сражений при Малоярославце, Красном. Был ближайшим помощником и фактически заместителем Кутузова, после смерти которого несколько дней исполнял обязанности главнокомандующего. После сражения при Лютцене (1813) из-за расстроенного здоровья покинул армию и был назначен членом Государственного совета. 30.8.1814 сменил Ф.В. Ростопчина на посту главнокомандующего в Москве (с 30.10.1814 Московский генерал-губернатор). Погребен в Донском монастыре.

Использованы материалы книги: Залесский К.А. Наполеоновские войны 1799-1815. Биографический энциклопедический словарь, Москва, 2003

Далее читайте:

Участники наполеоновских войн (биографический справочник)

Франция в XVIII веке (хронологическая таблица)

Франция в XIX веке (хронологическая таблица)

Сочинения:

Двенадцатый год. Спб., 1912.

Литература:

1812 год. К сто пятидесятилетию Отечественной войны. М., 1962, с. 35, 41-42, 88-90;

Дубpовин Н. Отечественная война в письмах современников (1812-1815 гг.). Спб., 1882.

В отличие от участников Бородинской битвы, воинам, сражавшимся в Отечественную войну 1812 года на северном и южном флангах, как-то не очень повезло с памятью потомков. События на главном, московском направлении своим масштабом и драматизмом затмили славу победителей при Кобрине, Клястицах, Полоцке. Если подвиги корпуса П.Х. Вигтенштейна, защищавшего подступы к столице, были увековечены в монументах и полотнах баталистов, то 3-я армия А.П. Тормасова, прикрывавшая южные губернии, так и осталась «фигурой умолчания». Единственный памятник ее победе в Кобрине был разрушен еще поляками в 20-е годы прошлого столетия. Живописцы вообще обошли вниманием первый успех русского оружия в 1812 г. Историки в своих сочинениях упоминают об армии А.П. Тормасова вскользь, и то не всегда. Сложившаяся на сегодняшний день ситуация не позволяет рассчитывать на то, что власти Украины и Беларуси, на территории которых вела бои 3-я армия в 1812 г., предпримут шаги по увековечению событий 1812 г. даже в связи с приближающимся 200-летним юбилеем.

Отдавая дань уважения «забытым» героям 1812 г., автор намерен осветить действия 3-й армии на первом этапе войны, обратив главное внимание на деятельность ее главнокомандующего – генерала от кавалерии Александра Петровича Тормасова.

3-я Резервная обсервационная армия создавалась для решения ряда задач: обеспечивать левый фланг и тыл 2-й Западной армии П.И. Багратиона со стороны Варшавского герцогства, наблюдать за австрийцами в Галиции и Буковине, охранять порядок и спокойствие в Волынской и Подольской губерниях.

А.П. Тормасов получил назначение на пост главнокомандующего в марте 1812 г., формирование же самой армии началось только в мае. Ее основу составили войска 2-й Западной армии и резервные части. К моменту вступления А.П. Тормасова в должность формирование армии еще не было полностью завершено, и к началу войны некомплект ее личного состава составлял около 10 %.

Сжатые сроки, в которые была сформирована 3-я армия, значительное количество резервных батальонов и эскадронов в ее составе создали у противника впечатление, что эта армия не представляет серьезной боевой силы. Известно мнение Наполеона, высказанное в одном из писем к Бертье, что «… корпус Тормасова… это не иное что, как сброд третьих батальонов, необученных рекрутов, которые могут быть употреблены только для удержания в повиновении жителей страны». В действительности только корпус Ф.В. Остен-Сакена в какой-то мере мог соответствовать этой характеристике. Полки же 18-й, 15-й и 9-й пехотных дивизий, Павлоградские и Александрийские гусары, Владимирские, Тверские, Таганрогские драгуны были в своей массе старыми, закаленными в боях солдатами, участвовавшими в кампаниях 1805–1807 гг. с французами и 1806–1812 гг. с турками.

Опытными генералами были и подчиненные А.П. Тормасова: начальник штаба армии И.Н. Инзов, командиры корпусов С.М. Каменский, Е.И. Марков, Ф.В. Остен-Сакен. Что касается кавалерийских начальников, то К.О. Ламберт и Е.И. Чаплиц были одними из лучших в русской армии. Таким образом, войска 3-й Резервной обсервационной армии были вполне боеспособны, что они вскоре и доказали.

Сам главнокомандующий, хотя и был одним из старейших полных генералов русской армии, последние 20 лет провел преимущественно на административных должностях и редко становился во главе войск. Победы на Кавказе, приписываемые биографами А.П. Тормасову, в действительности были результатом усилий его соратников: П.С. Котляревского, Д.Т. Лисаневича и др. Поэтому Тормасов-полководец не был известен войскам. Да и сам он был лишен харизмы военного вождя. Командир пехотной бригады генерал-майор В.В. Вяземский зафиксировал в дневнике свои первые впечатления о новом начальнике: «…смотрел главнокомандующий мой полк и был доволен. Ни слова солдату перед войною, ни “здраствуй” офицеру перед тем, что он должен иттить пеш, терпеть нужду и несть голову. Э, Тормасов, ты, как видно, мирной главнокомандующий».

Вступив в должность, А.П. Тормасов столкнулся с целым рядом проблем. Слишком большая, в сравнении с численностью армии, протяженность отведенного ей фронта не позволяла прикрыть все важные пункты и опасные направления. Положение усугублялось отсутствием четких сведений о неприятельских планах вторжения и неясностью позиций Австрии, подписавшей с французами союзный договор. Соседи Тормасова – П.В. Чичагов и П.И. Багратион – наперебой убеждали его изменить дислокацию войск, руководствуясь при этом соображениями безопасности собственных армий.

П.В. Чичагов в письме от 25 мая сообщал о подозрительных приготовлениях Австрии и предлагал сблизить войска обеих армий с целью взаимного подкрепления в случае нападения с ее стороны. П.И. Багратион в посланиях А.П. Тормасову от 4 и 11 июня выражал опасения, что неприятель «ударит на Волынь или Брест-Литовский», «воспользуется пространством нас разделяющим, и ворвавшись у Владовы или Бреста ударит в правый фланг армии предводительствуемой вами… обойдет в тыл оной» и предлагал притянуть правый фланг 3-й армии севернее «за Дивин на половину разстояния к Кобрину».

Эти прогнозы и просьбы явно беспокоили А.П. Тормасова. Он не считал возможным растягивать фланги армии и в то же время не мог оставаться безучастным, понимая обоснованность тревог своих соседей. В связи с обращением П.В. Чичагова А.П. Тормасов пишет 30 мая военному министру М.Б. Барклаю де Толли: «Пространство, занимаемое ныне вверенной мне армиею, столь протяженно, что в случае внезапных покушений, и начатий неприятельских действий без совершенного открытия каких-либо пунктов отделение войск произвесть не можно…». Поставленный в затруднительное положение как неясностью ситуации, так и просьбами соседей, он обращается к министру «испросить Высочайшее начертание, дабы в подобных случаях руководствуясь им, мог выполнять я обязанности звания моего».

«Начертание» последовало в письме военного министра от 9 июня. Перед 3-й армией были поставлены более конкретные задачи: прикрыв границу одной пехотной дивизией и частью конницы, сосредоточить основные силы около Луцка. Отсюда, в случае наступления главных сил противника против 2-й армии, действовать ему во фланг и тыл. Если же главный удар неприятеля окажется направлен на 3-ю армию, ей следовало отходить к Киеву .

Извещая П.И. Багратиона о полученных инструкциях, А.П. Тормасов заверил его, что изберет «дорогу самую кратчайшую для действий в тыл неприятеля». Одновременно он сообщал, что не намерен растягивать свой правый фланг: «При нынешних обстоятельствах разбрасываться мне никак не должно. Лутше быть в одном пункте сильну чем во многих слабу». А.П. Тормасов обнаруживает в этом послании ясное понимание главной цели Наполеона в войне и в этой связи подчиненного значения защищаемого 3-й армией направления. «Весьма согласен с мнением вашим, что продовольственная часть на Волыни и другие ожидания должны, кажется, понудить неприятеля воспользоваться ими; однако же сего ожидать не можно, ибо цель его войны состоит в нанесении решительного удара для получения мира, а не вести войну продолжительную: занятием же Волыни прекращения войны достигнуть не может…»

Вторжение войск Наполеона нарушило планы русского командования. 16 июня П.И. Багратион уведомил А.П. Тормасова об отходе своей армии через Слоним к Минску. В то же время перед фронтом 3-й армии противник не предпринимал активных действий. Разрыв между флангами обеих армий стал стремительно увеличиваться. А.П. Тормасов забеспокоился, так как имевшиеся у него директивы не предусматривали подобной ситуации. Опасениями за судьбу вверенной армии он делится с военным министром 20 июня. Отступление 2-й армии, пишет он, привело к тому, «что правый фланг мой сделался открытым». Недостаток легкой конницы не позволял прикрыть позицию при Луцке, протянуть линию постов к Бресту и вдоль Припяти к Пинску, «дабы неприятель малыми отрядами не мог пробраться и, беспокоя меня с тылу, тревожить и возмущать край». Неясной оставалась позиция Австрии: «действительно ли границы Австрии могут считаться совершенно… неприкосновенными от перехода неприятельских войск». Для исполнения предписанных ему наступательных действий А.П. Тормасов просил подкрепить его резервными дивизиями и двумя–тремя полками донских казаков. В тот же день он направляет М.Б. Барклаю де Толли еще одно письмо, где сообщает о полученном уведомлении, «что через австрийскую Галицию есть намерение ворваться в край наш… Ежели действительно сие будет, то охранять Тарнопольскую область мне не возможно, ниже держаться в сем крае, когда силы их будут слишком превосходны и притом в нескольких пунктах наступление сделают тогда принужденным найдусь отходить к назначенному пункту…».

22 июня противник открыл наконец операции на юго-западном направлении. Австрийский корпус К. Шварценберга форсировал Западный Буг и занял Брест, Кобрин и Янов. Вплоть до конца июня австрийцы лишь маневрировали и не пытались атаковать войска 3-й армии.

Отступавший под напором превосходящих вражеских сил П.И. Багратион чуть ли не ежедневно слал А.П. Тормасову письма с просьбами скорее приступить к выполнению директивы от 9 июля – занять Пинск и оттуда ударить во фланг неприятеля. Но А.П. Тормасов медлил, вероятно, ожидая новых указаний главного командования. Наконец 5 июля было получено письмо М.Б. Барклая де Толли, содержавшее «высочайшие повеления» главнокомандующему 3-й армии, в основных чертах повторявшие предыдущую директиву. Новым важным элементом была информация, «что со стороны австрийской границы можем быть мы покойны». Поэтому, оставив для ее охраны, а также поддержания «тишины и спокойствия между жителями» Волынской и Подольской губерний небольшое число войск, главнокомандующему предписывалось главными силами армии решительно действовать во фланг и тыл неприятеля, устремленного против армии П.И. Багратиона.

Получив «высочайшее повеление», А.П. Тормасов незамедлительно приступил к действиям. 8 июля главные силы армии перешли в наступление на войска неприятеля, находившиеся в Бресте, Кобрине и Пинске.

Несколькими днями раньше, 3 июля, авангард армии, которым командовал К.О. Ламберт, совершил рекогносцировку в пределы Варшавского герцогства. Обнаружив, что там почти нет войск, К.О. Ламберт предложил А.П. Тормасову направиться в глубь герцогства и захватить Люблин. Но главнокомандующий строго держался направления в Гродненскую губернию, указанного директивой военного министра, и отказался от предприятия, сулившего большой успех и способного изменить стратегическую ситуацию на правом фланге наполеоновской армии.

В Гродненской губернии силам 3-й армии противостоял саксонский корпус Ж.-Л. Ренье, сменивший здесь по приказу Наполеона в начале июля австрийцев. Это был один из самых маленьких корпусов Великой Армии и накануне похода в Россию насчитывал всего 18 510 человек. «Число войск корпуса отряженного на Волынь, было несоразмерно ни с важностью цели его действий, ни с силами, против которых он двигался, и это произошло от недостатка в положительных сведениях о силе нашей армии, расположенной на южном театре действий», – констатировал М.И. Богданович. Просчет Наполеона, недооценившего силы А.П. Тормасова, едва не привел саксонский корпус к катастрофе.

План А.П. Тормасова предусматривал отвлечь демонстративными действиями внимание Ж.-Л. Ренье к Янову и Пинску, а в это время зайти в тыл саксонскому корпусу со стороны границы Варшавского государства.

Распоряжения главнокомандующего были исполнены успешно. В результате слаженных и решительных действий авангардных отрядов 13 июля был занят Брест, а спустя два дня окружена и разгромлена саксонская бригада генерала Кленгеля в Кобрине. Обстоятельства этой первой в 1812 г. русской победы хорошо известны. Она была одержана при полном превосходстве сил над противником, что нисколько не умаляет ни ее значения, ни заслуг А.П. Тормасова, ибо одно из главных правил военного искусства, как известно, заключается в том, чтобы оказаться сильнее в нужном месте и в нужное время.

Противник, напротив, допустил серьезные ошибки. Узнав о наступательном движении русских, Ж.-Л. Ренье, вместо того чтобы поскорее вернуть бригаду к главным силам корпуса, приказал Кленгелю оставаться на месте. Сам же, отвлеченный маневром отряда А.П. Мелиссино, двинулся в противоположную от Кобрина сторону, чем и обрек Кленгеля на изоляцию и поражение.

Победа при Кобрине имела большой резонанс. Тылы наполеоновской армии от Галиции до Пруссии были охвачены паникой, ожидая появления русских войск. Наполеон отказался от намерения присоединить корпус К. Шварценберга к главным силам Великой Армии и приказал ему двигаться на выручку Ж.-Л. Ренье, лишив себя таким образом 30 тыс. солдат.

В русском лагере известие о победе укрепило патриотические настроения и оптимизм относительно исхода войны как в армии, так и среди гражданского населения.

Любопытно проследить, как по мере удаления от места событий масштабы победы при Кобрине значительно преувеличивались. А.П. Тормасов на следующий день после боя сообщал П.И. Багратиону «о совершенном разбитии и покорении всего отряда саксонских войск, занимавших город Кобрин». П.И. Багратион писал в Москву Ф.Ф. Растопчину о том, что «в г. Кобрине, Тормасов разбил корпус саксонцев, взял пушки и знамена». М.Б. Барклай де Толли в приказе по 1-й Западной армии извещал войска «о совершенном истреблении корпуса вражеских войск». Так тактический успех вырос в глазах современников до размеров стратегической победы. А главнокомандующий 3-й армии стал национальным героем.

В кругах командования русской армии усилилась критика М.Б. Барклая де Толли за стратегию отступления. После успехов А.П. Тормасова на южном фланге и П.Х. Витгенштейна на северном от М.Б. Барклая де Толли ожидали наступательных действий. Александр І писал ему 30 июля: «Присланное от вас ко мне донесение генерала Тормасова возвещает также не только о знаменитой самой по себе победе, но еще более важной потому, что генерал сей действует теперь во фланг и в тыл неприятелю. Столь благополучныя начала служат преддверием и подают твердую надежду на счастливое окончание нынешней кампании… Я с нетерпением ожидаю известия о ваших наступательных движениях, которыя, по словам вашим, почитаю теперь уже начатыми».

От щедро награжденного А.П. Тормасова (он получил орден Св. Георгия 2-го класса и 50 тыс. руб.) также ожидали продолжения решительных действий. Всего в 20 верстах от главных сил 3-й армии находился значительно ослабленный корпус Ж.-Л. Ренье, а К. Шварценберг был еще далеко. Немедленное наступление «имело бы, по всей вероятности, следствием совершенное уничтожение сего корпуса и могло дать самый благоприятный оборот нашим действиям на южном театре войны». Однако вместо этого А.П. Тормасов продвинулся от Кобрина до Антополя, где и простоял с 20 по 28 июля в бездействии. Столь продолжительную остановку главнокомандующий объяснял необходимостью пополнить недостаток в продовольствии и фураже.

За эту остановку А.П. Тормасову впоследствии пеняли как современники (Е.И. Чаплиц, А.Г. Щербатов), так и позднейшие исследователи (М.И. Богданович, П.А. Ниве). Справедливости ради отметим, что недостаток продовольствия не был пустой отговоркой. Этот факт зафиксирован в Журнале авангарда 3-й армии и в дневнике В.В. Вяземского как раз в период с 14 по 24 июля. Тем не менее, на наш взгляд, он не может служить извинением за упущенный шанс уничтожить саксонский корпус. В поступках А.П. Тормасова этого времени администратор явно берет верх над полководцем. Он предпочел «синицу в руках» и упустил военное счастье. Будь на месте А.П. Тормасова П.И. Багратион или другой более энергичный генерал, возможно, ход войны был бы иным.

Возникшую в ходе боевых действий паузу сполна использовал противник. Австрийский и саксонский корпуса, соединившись в Слониме 22 июля, в свою очередь, перешли в наступление, имея теперь численное превосходство, А.П. Тормасов приготовился встретить их на крепкой позиции у с. Городечня. Позиция эта с фронта была прикрыта болотистой речкой, с правого фланга – болотом, с левого – непроходимым лесом. К 30 июля здесь сосредоточились главные силы армии, численностью 18 тыс. человек. Еще примерно 13 тыс. были разосланы главнокомандующим отдельными отрядами в разных направлениях и не успели присоединиться к главным силам. Таким образом, не сумев сосредоточить на позиции у Городечни все войска, А.П. Тормасов оказался вдвое слабее противника, что обрекло его на оборонительную тактику.

Другая ошибка командования 3-й армии заключалась в слабой разведке местности. Лес на левом фланге оказался проходимым не только для пехоты, но и для артиллерии. Это выяснилось утром 31 июля, когда войска саксонского корпуса стали выходить из леса и строиться перпендикулярно левому флангу русской позиции, угрожая обойти ее и ударить в тыл. В ходе развернувшегося сражения А.П. Тормасов принял правильное решение, проявив при этом хладнокровие и распорядительность: войска левого фланга развернулись лицом к противнику, с правого фланга к угрожаемому участку были переброшены подкрепления. Сражение при Городечне продолжалось с 9 часов утра до 10 часов вечера. О его результатах А.П. Тормасов с полным основанием мог доложить Александру І: «Все усилия неприятеля остались тщетными, войска вашего императорского величества не уступили ему ни одного шага, не дали ему ничем воспользоваться и взяли у него 230 человек в плен с 4 офицерами…» К числу факторов, обусловивших благополучный для 3-й армии исход боя, следует также отнести высокие боевые качества войск и пассивность австрийцев перед фронтом русской позиции.

Сохранявшееся превосходство противника, способного повторить обход Городечненской позиции, вынудило А.П. Тормасова в ночь после боя отойти к Кобрину. «Здесь пехота отряда Чаплица и отряда Ламберта сбилась вместе, десять разных двусмысленных приказаний, то от того, то от другого, – как главнокомандующего известили, что неприятель обходит Кобрин. – Армия наша стала в верстах в 3-х от Кобрина на Дивинской дороге. Генерал-майор Сиверс приехал и сказал, чтоб всякий полк бегом присоединился к армии; все бросилось и побежало, кавалерия вплавь, пехота топчет друг друга, и конфузия страшная. Едва могли мы в местечко привесть полки в порядок… В сию ночь мы потеряли до 500 отставших и разбредшихся», – записал в дневнике В.В. Вяземский. Ответственность за случившееся он целиком возлагал на командование армией: «Главной наш штаб и не подумал в свое время отправить обозы, больных и раненых, не был деятелен, и оттого весь хаос. – Не думали о починке дорог, и оттого после последовала потеря некоторой части обоза. Кавалерия не получала несколько дней овса, будучи в беспрестанных трудах. Также худое распоряжение».

Причины и цели своего отступления А.П. Тормасов изложил в письме военному министру, отправленном из Ратно 7 августа: «Охранение Волынской губернии, из запасов коей получает армия мне вверенная свое продовольствие, есть необходимо; оставаться долее в тех местах, где я находился, без изнурения вверенной мне армии невозможно; край сей… совершенно разграблен, все пусто; жители, возмущенные Варшавскою конфедерациею, скрылись в леса и болота, где находясь преграждают сообщение войск, нападают на транспорты и партии и схватывают курьеров… Транспортировка запасов по причине чрезвычайно трудной дороги чрез болота… не только затруднительна, но почти невозможна. Все сии соображения и сказывающийся после многих сражений недостаток в военных снарядах понудили меня выступить обратно в пределы Волынской губернии и ожидать присоединения войск Дунайской армии. <…> Я предполагаю по сближении Дунайской армии к Дубно, начать снова наступательные движения».

Неприятельские войска настойчиво преследовали 3-ю армию. По подсчетам Б.С. Абалихина, с 1 по 15 августа она провела не менее 13 крупных боев. Наконец, оторвавшись от противника, армия сосредоточилась на правом берегу р. Стырь, где оставалась до соединения с Молдавской армией в начале сентября. В ходе боевых действий на южном фланге наступило затишье.

Все это время командование русской армии ожидало от А.П. Тормасова наступательных действий. В день Городечненского сражения М.Б. Барклай де Толли направил ему письмо, где выражал надежду на «быстрые движения», которыми «как от вас Отечеству надеяться должно, переселите войну на вашей стороне в границы коварных соседов». В другом послании он предписывал А.П. Тормасову «действовать быстро, безостановочно в тыл неприятелю и истреблять его войска, какие вам попадутся…» В том же духе инструктировал А.П. Тормасова и назначенный главнокомандующим М.И. Кутузов.

Медлительность А.П. Тормасова вызывала у военного министра разочарование. Вынужденный оправдываться за беспрерывное отступление, он винит в срыве наступательных действий командующего 3-й армии. Упреки в адрес А.П. Тормасова звучат в письме П.В. Чичагову 31 июля: «…решение же участи войны быстрыми и наступательными действиями зависит непосредственно от Молдавской и 3-й армии и сие соответствует общему плану войны… Если бы 3-я армия действовала согласно с сим, то теперь верно уже находилась бы в сердце герцогства Варшавского или лучше сказать около Минска и угрожала противустоящего нам неприятеля той опасностию, которой он как видно по осторожности его, даже ныне еще, но к нещастию нашему тщетно от оной ожидает».

Мнение М.Б. Барклая де Толли стало известно Александру І и повлияло на его решение передать командование соединенными Молдавской и 3-й армиями П.В. Чичагову. «Из двух я, по искренности с вами, признаю способнее адмирала Чичагова по решимости его характера», – писал царь М.И. Кутузову 1 сентября. «Но не хочу я огорчать генерала Тормасова и потому нахожу приличнее вызвать его к армиям, вами предводительствуемым, как бы по случаю раны князя Багратиона. По приезде же генерала Тормасова от вас будет зависеть употребить его по вашему рассмотрению… Сохраните сей рескрипт в тайне, дабы не оскорбить впротчем весьма уважаемого мною генерала Тормасова».

17 сентября флигель-адъютант А.И. Чернышев привез царские инструкции П.В. Чичагову и письмо М.И. Кутузова А.П. Тормасову – передать командование армией адмиралу и отправиться в главную квартиру. Этот неожиданное известие застало А.П. Тормасова в разгар наступательных действий против войск К. Шварценберга, которые 3-я армия вела вместе с Молдавской. Он, очевидно, не сразу разобрался в смысле полученных повелений. По признанию П.В. Чичагова, в инструкциях Александра І «ни разу нигде не сказано, что начальство над этими армиями и соединенными корпусами будет поручено мне. Все, что относится до мысли о командовании, изложено так неопределенно, так неуместно многоречиво, что с первого же шага генерал Тормасов не счел себя в праве передать свою армию». Надо полагать, конфликт был улажен благодаря письму М.И. Кутузова, и 21 сентября П.В. Чичагов вступил в командование соединенными армиями.

Так завершилось четырехмесячное пребывание А.П. Тормасова во главе 3-й армии, оказавшееся кульминацией его военной карьеры и принесшее ему всероссийскую известность.

8 октября А.П. Тормасов прибыл в Тарутино. Хотя новая должность выглядела вполне значительной, сам генерал расценивал отстранение от самостоятельного командования как опалу. Это видно из его письма к управляющему военным министерством А.И. Горчакову: «Неожиданная перемена, последовавшая в положении моем, чрез которую смею сказать, что я обижен с самой чувствительнейшей стороны, то есть со стороны чести, отняла у меня всю охоту к службе, если бы я не уповал на справедливость монаршию и не принимал волю его за священный для меня закон. Но со всем тем ваше сиятельство согласитесь со мною, что и мнение публики не может быть для меня равнодушно: она имеет права считать меня виновным в каком либо важном преступлении, видя меня лишенным команды и следовательно доверенности государя… Я наказан чувствительно, не могу не желать оправдать себя и просил бы суда, ежели бы не опасался прогневить государя, коего милость мне безценна и на справедливость коего всю свою надежду полагаю».

Впоследствии император имел возможность пожалеть о сделанном им выборе, о чем свидетельствует разговор, состоявшийся между ним и А.П. Тормасовым в августе 1814 г., приведенный в мемуарах В.И. Штейнгелем: «Александр Петрович, ты на меня сердишься за то, что я армию твою отдал Чичагову, я думал, что он, как личный враг Наполеона будет действовать с полной энергией, я ошибся». Тормасов отвечал на это: «Государь, и я никогда другом Наполеона не был». «Знаю, – прибавил государь, – я виноват, но постараюсь загладить это».

Мнения историков о деятельности А.П. Тормасова в 1812 г. существенно расходятся. А.И. Михайловский-Данилевский, исходя из патриотической концепции своих сочинений, воздерживался от иных оценок, кроме положительных. Он, в частности, писал: «Во все время своего четырехмесячного предводительства, единою бдительностию и благоразумными распоряжениями, не прибегая к строгим мерам, умел он сохранить Подолию, Волынь и Тернополь в безмятежном спокойствии, несмотря на подсылку тайных возмутителей из Варшавы».

В труде М.И. Богдановича уже звучали критические нотки, хотя общая оценка также оставалась позитивной. Особенно досталось А.П. Тормасову от авторов работ, вышедших в юбилейном 1912 г. «Победой при Кобрине, впрочем, и ограничивалась вся слава Тормасова в Отечественную войну… Талант его, как полководца, не принадлежит к числу первоклассных… Это был лишь человек, добросовестно относящийся к своим делам. Вспыльчивый же его характер, надменное отношение к подчиненным, излишняя строгость и требовательность во всем, чрезмерная скупость на награды делали графа Тормасова далеко не популярным среди его сослуживцев и подчиненных», – писал подполковник В.П. Федоров в третьем томе «Отечественной войны и русского общества».

Советская историография высоко оценивала деятельность А.П. Тормасова. По мнению известного военного историка Л.Г. Бескровного, «Действия армии Тормасова представляют значительный интерес с точки зрения проведения широкого маневра на театре войны. Располагая меньшими силами и действуя в сложном районе, Тормасов успешно разрешил поставленную ему задачу. Правда, он не мог, как этого ожидала от него Главная квартира, переселить войну “в границы коварных соседей”, но уже то, что ему удалось приковать к себе два корпуса противника, оказало серьезное влияние на весь ход военных действий». Победа при Кобрине рассматривалась как классический пример окружения наступающего противника.

Из работ современных российских авторов можно упомянуть статью А.Н. Васильева о Кобринском сражении в журнале «Сержант». Хотя в ней не дается оценка деятельности А.П. Тормасова, но отмечается заметная роль, которую сыграла эта победа в ходе Отечественной войны: некоторое ослабление Великой Армии в разгар боевых действий и большое положительное влияние на моральный дух русских войск и настроение общества.

Существующий разброс мнений оставляет открытой проблему глубокого и всестороннего изучения деятельности А.П. Тормасова во главе 3-й армии в 1812 г. Тем не менее мы осмелимся дать собственную оценку.

В период командования 3-й армией в действиях А.П. Тормасова явно наблюдается стремление следовать полученным сверху «начертаниям», не выходя за их рамки даже при возникновении благоприятных обстоятельств. Он поступал предельно осторожно и предпочел частный успех у Кобрина риску масштабной наступательной операции против всего правого фланга Великой армии в условиях ненадежного тыла и плохого снабжения. Здесь уместно вспомнить слова Л.Л. Бенигсена о том, что «таланты генерала Тормасова не соответственны с его усердием и храбростию».

В то же время с точки зрения стоявших перед 3-й армией задач и имевшихся в распоряжении сил достигнутые А.П. Тормасовым результаты дают все основания констатировать, что он вполне соответствовал занимаемому посту, и оценка Л.Г. Бескровного не является преувеличением.

В заключение приведем высказывание А.И. Михайловского-Данилевского, по нашему мнению, достаточно точно характеризующее черты военного таланта нашего героя: «Как полководец, Тормасов принадлежал к тем военным людям, которые не ослепляют блестящими качествами, но умеют извлекать победу из глубокого соображения обстоятельств, местности и неприятеля, почитая иногда выигрышем уже и то, если их соперник не находит средств победы. <…> Но когда для победы надлежало сражаться, не колебался он ни минуты вступить в бой».

Примечания

1. Абалихин Б.С. Отечественная война 1812 года на юго-западе России. Волгоград, 1987. С. 22.

2. Отечественная война 1812 года: Материалы ВУА. СПб., 1910. Т. 13. С. 160–164 (Далее – Материалы ВУА).

3. Богданович М.И. История Отечественной войны 1812 года по достоверным источникам. СПб., 1859. Т. 1. С. 538.

4. Ушаков С. Деяния российских полководцев и генералов ознаменовавших себя в достопамятную войну с Францией в 1812, 1813, 1814 и 1815 годах, с кратким начертанием всей их службы, с самого начала вступления в оную. СПб., 1822. Ч. 1. С. 270–273.

5. Вяземский В.В. «Журнал» 1812 г. // 1812 год… Военные дневники. М., 1990. С. 195.

6. Материалы ВУА. Т. 12. С. 212.

7. Бумаги относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные П.И. Щукиным. М., 1904. Т. 8. С. 240 (Далее – Бумаги П.И. Щукина).

8. Материалы ВУА. Т. 12. С. 272.

9. Абалихин Б.С. Указ. соч. С. 24.

10. Бумаги П.И. Щукина. Т. 8. С. 244, 245.

11. Материалы ВУА. Т. 13. С. 233.

12. Материалы ВУА. Т. 17. С. 130.

13. Там же. С. 311, 312.

14. Tradition Magazine. Hors serie. № 3. Р. 70.

15. Богданович М.И. Указ. соч. С. 317.

16. Бумаги П.И. Щукина. Т. 8. С. 268.

17. Дубровин Н. Отечественная война в письмах современников (1812–1815 гг.). СПб., 1882. С. 74.

18. Бумаги П.И. Щукина. Т. 8. С. 442.

19. Дубровин Н. Указ. соч. С. 67, 68.

20. Богданович М.И. Указ. соч. С. 324.

21. Отечественная война 1812 г. в рассказе генерала Чаплица // Рус. старина. 1886. Т. 10. С. 489: Щербатов А.Г. Мои воспоминания. СПб., 2002. С. 74, 75; Ниве П.А. Отечественная война. СПб., 1911. Т. 1. С. 140.

22. Материалы ВУА. Т. 17. С. 314; 1812 год… Военные дневники. С. 201.

23. Материалы ВУА. Т. 16. С. 36.

24. 1812 год… Военные дневники. С. 206.

25. Материалы ВУА. Т. 16. С. 31.

26. Абалихин Б.С. Указ. соч. С. 36.

27. Материалы ВУА. Т. 12. С. 169, 180; М.И. Кутузов: Документы. М., 1954. Т. 4, ч. 1. С. 84, 112.

28. Материалы ВУА. Т. 12. С. 168.

29. М.И. Кутузов: Документы. Т. 4, ч. 1. С. 224; Дубровин Н. Указ. соч. С. 117, 118.

30. Дитерихс М. Адмирал Павел Васильевич Чичагов: Биограф. очерк // Воен.-ист. вестн. 1910. № 7, 8. С. 81.

31. Дубровин Н. Указ. соч. С. 330.

32. Мемуары декабристов: Северное общество. М., 1981. С. 192.

33. Император Александр I и его сподвижники в 1812, 1813, 1814 и 1815 годах: Воен. галерея Зимнего дворца. СПб., 1845. Т. 1, Вып. 3. С. 7, 8.

34. Отечественная война 1812 г. и русское общество. М., 1912. Т. 3. С. 109.

35. Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 года. М., 1962. С. 336.

36. Развитие тактики русской армии: Сб. статей. М., 1957.

37. Васильев А.Н. Кобринское сражение 15 июля 1812 г. // Сержант. 2001. № 3(20). С. 13–16.

38. Вильсон Р.Т. Дневник и письма 1812–1813. СПб., 1995. С. 125.

39. Михайловский-Данилевский А.И. Император Александр I и его сподвижники… Т. 1, вып. 3. С. 10.

Герои Императорской России

Тормасов Александр Петрович

Александр Петрович Тормасов (22 августа 1752 года - 25 ноября 1819 года) - русский военачальник, генерал от кавалерии (с 1801 года). В Отечественную войну 1812 года командовал 3-й западной армией на южном фланге. Полководец, который первый одержал победу над войсками Наполеона в 1812 году. Единственный, кто был награжден за войну высшей наградой - орденом Святого апостола Андрея Первозванного. В 1814-1819 годах московский главнокомандующий.

Происхождение

Из старинного русского дворянского рода, известного с XVI века. Дед - обер-комиссар Санкт-Петербургского адмиралтейства, был уважаем Петром Великим. Отец - лейтенант флота. Получил домашнее образование: знал русский, французский и немецкий языки. В 10 лет был определён пажом к Высочайшему Двору.

Воинская служба

В 1772 году поступил на воинскую службу поручиком в Вятский пехотный полк. Вначале служил адъютантом капитанского ранга, потом генеральс-адъютантом майорского ранга при графе Я. А. Брюсе. В 1777 году он назначается с чином подполковника командиром батальона Финляндского егерского корпуса. Боевым крещением стал для него поход русских войск 1782 года в Крым.

В 1783 году ему вверяется командование Далматским гусарским полком, который в следующем году переформировывается в Александрийский легкоконный полк. Чин полковника получает в 32 года.

В начале 2-й турецкой войны (1787-1792 годов) находился в екатеринославской армии. Со своим полком находился при осаде Очаковской крепости, участвовал в сражении при Каушанах, взятии Аккермана и Бендер. За боевые отличия в 1789 году производится в бригадиры, а в 1791 году – в генерал-майоры. За участие в деле при Мачине, которое закончилось для турок полным разгромом, удостоился ордена Святого Георгия сразу 3-й степени.

Во 2-ю польскую войну нанёс поражение неприятелю при местечке Мобар, а 28 сентября 1794 года, в сражении при Мациовицах, командовал левым флангом главных сил. При штурме Праги вёл одну из колонн. За первое дело он удостоился ордена Святого Владимира 2-й степени, за второе – Золотого оружия. В 1798 году получил чин генерал-лейтенанта.

1801 года получает должность инспектора кавалерии Днестровской инспекции, в сентябре того же года производится в генералы от кавалерии.

В 1803 году назначен киевским генерал-губернатором, в 1807 году - рижским. В июне 1808 года он становится главнокомандующим на Кавказской укрепленной линии в Грузии, ставшей частью России.

Отечественная война 1812 года

В ряды героев Тормасова выдвинула победа под Кобрином. В историю Отечественной войны 1812 года Кобрин вошел как город, где была одержана первая бесспорная победа русской армии над войсками Наполеона Бонапарта 27 июля 1812 года. 3-я обсервационная армия под командованием А. П. Тормасова оказалась в самом тылу и прикрывала юго-западные области России и киевское направление. Ей противостояли австрийский и саксонский корпуса генералов Шварценберга и Ренье. Наполеон значительно просчитался в своих суждениях и недооценил силы и дух Тормасова и его армии. По плану Тормасова, два отряда, возглавляемые генералами К.О. Ламбертом и А.Г. Щербатовым, разными дорогами должны были выйти к Брест-Литовску 13 июля, овладеть городом и повернуть на Кобрин. В то же время с южного направления к Кобрину должны были подойти основные силы 3-й Западной армии во главе с Тормасовым. Еще одному отряду под командованием Мелиссино была поставлена задача произвести отвлекающий маневр в направлении Пинска. Войска Ламберта, Щербатова, Чаплица блестяще справились с поставленными перед ними задачами. Противник был окружен. С юга его прикрыли основные силы под командованием самого Тормасова.

Памятник победе русских войск в Кобрине

Бой за маленький городок Корбин продолжался 9 часов. Упорное сопротивление, оказанное бригадой генерала Кленгеля, призванного удержать Кобрин, было сломлено. После боя генерал Тормасов в знак уважения к проявленной саксонцами храбрости возвратил всем пленным офицерам шпаги.

Эта небывалая и славная победа русских войск вызвала бурю восторга в Российской империи. Император Александр I высоко оценил победный почин русского оружия в начавшейся войне против наполеоновской Франции. Тормасов был жалован за победу при Корбине полководческим Военным орденом Святого великомученика и победоносца Георгия 2-й степени. Александра Петровича славили как героя действующей армии. В честь Корбинской победы в Санкт-Петербурге был произведен артиллерийский салют.

Ренье, собрав свои войска и соединившись со Шварценбергом, атаковал Тормасова у Городечно. 1 августа русские войска отступили сначала к Кобрину, а затем к Луцку, для соединения с дунайской армией, шедшей в Россию после заключения Бухарестского мира с Оттоманской Портой. В сентябре армии соединились и заставили Шварценберга поспешно отступить к Бресту.