Началось тяжелое плавание через океан. Анджей урбанчик в одиночку через океан. сто лет одиночного мореплавания. Интервью перед стартом

«В будущем шкиперов в юбках будет достаточно много и это случится наверняка, особенно если мужчины будут без конца твердить, что океан не место для женщин.» (Джошуа Слокам).

Шестдесят три!!! года назад, 27 января 1953 года, Энн Дэвисон на своей яхте «Фелисити Энн» достигла берегов Барбадоса. Она стала первой женщиной, сумевшей в одиночку одолеть Атлантику.

В 1875 году на рыбацкой парусной шлюпке Альфред Енсен впервые в одиночку пересек Атлантику от Канады до Англии. Так начался отсчет достижений в одиночном плавании: первая кругосветка, первый гребной переход, преодоление мыса Горн, безостановочная гонка… Во времена Альфреда Енсена никто и представить не мог, что женщина когда-нибудь сможет одна выйти в море. Никто не верил даже, что женщина когда-нибудь сможет стать шкипером. Но прошло всего тридцать-сорок лет, и женщины постепенно начали становиться капитанами, летчицами, трактористками, офицерами. Но до первого женского одиночного плавания было еще очень далеко.

Одиночное плавание — одно из самых тяжелых увлечений, ведь бороться приходится не только с океаном, что уже само по себе под силу только избранным, но и с одиночеством, и с его неизбежными следствиями — хронической усталостью и депрессией. Женщинам, в силу понятных причин, бороться гораздо сложнее. Тем удивительнее, что на исходе ХХ века одиночным плаванием увлеклись десятки женщин. А ведь лишь недавно моряки привыкли к тому, что женщина на борту — это, в общем-то, обычно и совсем неплохо. И ведь определять таких женщин по-русски до сих пор приходится нескладным словосочетанием «женщина-яхтсмен», а в пронизанном политкорректностью английском языке и вовсе пустота: yachtswoman еще не стало привычным, а ничего другого не придумано.

ОДНА, БЕЗ МУЖА

Энн Дэвисон было 38 лет, когда она решила пересечь Атлантику. Но только поначалу она и не думала делать это в одиночку. Энн Дэвисон была журналисткой и вместе с мужем, тоже яхтсменом-любителем, рассчитывала совершить романтическое путешествие через Атлантику и написать серию очерков, а возможно, и книгу. Но в Ла-Манше во время не очень сильного шторма им не повезло. Яхта затонула, муж Энн погиб, а сама она спаслась чудом.

18 мая 1952 года она уже в одиночестве вышла из Плимута. После потери большой яхты она не могла позволить себе что-то подобное и отправилась покорять погубивший ее мужа океан на небольшом шлюпе «Фелисити Энн» длиной семь метров. Она пересекла Бискайский залив и, сколько могла, держалась поближе к берегу — сначала к португальскому, потом марокканскому. Но вот наконец и Гран-Канариа, дальше до самого Барбадоса только волны. Лас-Пальмас она покинула 25 ноября; решение штурмовать океан не было таким уж безоглядным: полгода Энн испытывала себя, размышляла и, после того как утихли ураганы, вышла в океан.

Землю она увидела только через два месяца, из-за штилей плавание затянулось. 27 января 1953 года она самостоятельно привела свою яхту в один из портов Барбадоса. Дальше последовало не менее трудное путешествие в Нью-Йорк, занявшее с остановками девять месяцев. Но главное было уже сделано: Атлантика впервые покорилась женщине.

ДВАЖДЫ ОДНА

Про Энн Дэвисон много писали в газе тах, она обработала дневниковые записи и выпустила книгу. До конца 50-х годов было еще несколько «женских» попыток в одиночку преодолеть Атлантику. Вдохновленные примером, женщины выходили в океан, преодолевали какое-то расстояние, боролись, но выдерживали максимум неделю — и поворачивали обратно или вызывали помощь. Трагедий не случалось, наверное потому, что чувство самосохранения у женщин развито гораздо сильнее, чем у мужчин.

Следующую женщину, покорившую океан, звали Шарон Сайтс. Но на мысль совершить рискованное путешествие ее навел не подвиг Энн Дэвисон, а книга Фрэнсиса Чичестера «Себя преодолеть». Тридцатитрехлетняя англичанка Шарон Сайтс вышла на яхте «Си Шарп» из небольшого городка в Калифорнии курсом на Гонолулу. Косвенным свидетельством того, что решение было не слишком обдуманным, служит тот факт, что Шарон Сайтс до своего старта была знакома с парусами всего лишь около года, а собственную яхту приобрела за два дня до старта.

Причиной такого поспешного старта стали неудачи в личной жизни, затяжная депрессия и — категорический отказ общаться с родными и знакомыми. В поездку Шарон Сайтс не взяла с собой радиопередатчик, объяснив это нежеланием того, чтобы кто-то нарушил ее одиночество. Конечно, это была авантюра — отправиться за 2 тыс. миль через коварный океан, да еще летом, когда на маршруте неизбежны сильные ветры и штормы. Так и случилось. Через полмесяца относительно спокойного плавания «Си Шарп» чуть было не затонула во время 9-балльного шторма. По размерам «Си Шарп» была примерно такой же, как и яхта «Фелисити Энн», но более простой в управлении и маневрировании. Однако еще за два дня до шторма Шарон Сайтс сломала правую руку. Она наложила себе шину, смазала дезинфицирующей мазью, каждый день меняла промокавшие повязки, но, конечно, ничего делать правой рукой не могла. Трудно представить, как она управлялась с парусами одной рукой, да еще во время штормов. Но несмотря ни на что 40-дневное плавание завершилось благополучно.

После возвращения Шарон Сайтс вышла замуж и еще раз совершила успешное плавание через Тихий океан, но уже из Иокогамы к берегам Калифорнии. Мужа она с собой не взяла, но на этот раз установила на борту яхты «Си Шарп-2» радиостанцию и от общения уже не отказывалась. Больше того, теперь она страдала от одиночества. Новое плавание продолжалось 70 дней. Пройденный маршрут был в два раза длиннее первого (около 4500 морских миль), Шарон Сайтс пережила десять штормов, но в целом путешествие было гораздо легче, чем первое.

ПЕРВАЯ ЗВЕЗДА

Прошло еще тридцать лет, и появилось еще несколько женщин, покоривших Атлантику, и среди них даже женщины-финалистки трансатлантических гонок. Некоторые решались на совсем уж отчаянные предприятия: в 1999 году англичанка Тори Марден впервые пересекла Атлантику на гребной лодке, прошла на веслах почти 3 тыс. миль, и следом француженка Пегги Буше повторила ее успех. А в кругосветной гонке «Венди Глоб» было заявлено сразу две участницы — Катрин Шабу и Эллен МакАртур.

Эллен МакАртур — самая известная женщина, плавающая в одиночку на яхте. Она прославилась в 1994 году, когда пересекла Атлантику от побережья Франции до Гваделупы меньше чем за 14 дней. Узнав об этом, яхтенный мир перевернулся. Выдающийся результат МакАртур показал, что женщины вполне могут оказаться сильнее мужчин. После первого серьезного успеха Эллен участвовала в двух трансатлантических гонках и наконец добилась победы в 2000 году на 60-футовой «Кингфишер»; теперь впереди была «Венди Глоб».

Как можно выдержать такую гонку, как «Венди Глоб», не до конца понимают и многие спортсмены-мужчины. Ведь спать практически некогда, а чтобы войти в первую десятку, надо постоянно следить за ветром и менять паруса — пять, десять, пятнадцать раз за сутки. Современная одиночная гонка — это испытание не только гонщика, яхты и ее начинки, но и тренеров, личных консультантов. Как и в любом виде спорта, яхтенные гонки такого уровня требуют долгих тренировок, тщательно выверенного рациона, умения психологически разгружать нервную систему, медитировать, успокаиваться, мгновенно засыпать и спать не дольше 20-30 минут.

На «Венди Глоб» Эллен МакАртур заняла второе место и — стала первой звездой одиночного плавания. И вряд ли в ближайшее время кто-либо из женщин сможет улучшить ее результат и добиться такой же известности.

***

«В звенящей тишине таинственного гнилого тумана я чувствовала себя такой же одинокой, как муравей, занесенный дождевым потоком на середину пруда и ухватившийся за соломинку. В такие дни всю меня насквозь, до последней косточки, охватывало чувство дрожи и страха перед бесконечным и бездонным океаном, но почему-то в такие дни я вспоминала и все другие страхи, которые когда-либо пережила или о которых хотя бы слышала. Все самое страшное возникало и странно перемешивалось в моем сознании. Мне казалось, что если я перестану дрожать и бояться, я умру. Видения возникали передо мной, хохочущие и плачущие голоса пересказывали истории из моей жизни и о том, что я откуда-то знала или о чем когда-либо прочитала»

Энн Дэвисон, 1953

***

«Я люблю самостоятельность, и поэтому мне удавалось преодолеть все тяготы, ежедневно подстерегающие меня в пути. Самыми серьезными были трудности психологического, а не технического порядка. Очень докучало одиночество.

Я спасалась разговорами, обращенными к солнцу, волнам, яхте и звездам.

Очень часто я прибегала к магнитофону, записывала свой голос, а затем прослушивала запись»

Шарон Сайтс, 1969

«Скоро наступит время, когда я вернусь домой. Сегодня я попыталась читать книгу, чтобы избавиться от тяжелых навязчивых мыслей, но не смогла читать, я очень устала, поэтому уронила книгу на дно, и сейчас пытаюсь высушить ее на моторной коробке…

В последнее время я видела корабли и даже следы от самолетов в небе, а вчера мимо пролетел легкий самолет с фотографами на борту. Было здорово увидеть хоть кого-то, они помахали крыльями и пролетели надо мной еще раз. Наверное, они сделали отличные фотографии, в тот момент я плыла со скоростью 20 узлов…

Вчера вечером ветер поутих, и я плыла некоторое время на полной скорости — море спокойно, волн почти нет, так что я решила рискнуть…

Я потратила два часа в поисках мачты, бродя по палубе ночью с факелом. Как же я хочу добраться домой…>

Эллен МакАртур, 2002

Катенькина Катя 28.02.2019 в 14:00

Трагедия "Титаника" настолько потрясла мир, что внушила страх к морским путешствиям. Однако в США нашелся человек по имени Уильям Скриппс, который в 1912 году взялся доказать безопасность морских путешествий. Маршрут "доказательства" также лежал через Атлантический океан, однако, вызов штормам был брошен не огромным лайнером, а маленьким катером.

Маленький , но гордый катер

А было так, что Уильям Э. Скриппс владелец "Scripps Motor Company" производившей дизельные двигатели, которые к 1912 году еще не были в ходу, решил пересечь Атлантический океан (от Детройта до Санкт-Петербурга) на катере со своим двигателем - и сделать себе на этом рекламу.

Скриппс заказал катер, имевший 35 футов в длину и 10 - в ширину, и напоминавший, скорее, спасательную шлюпку - нос и корма приподняты, а середина опущена. Еловая мачта, возвышающаяся на 24 фута над палубой, удерживала парус в 240 квадратных футов, а двигатель производства компании Скриппса имел мощность в 16 лошадиных сил. Осадка корабля составляла пять футов, а водоизмещение равнялось 14 тоннам. 960 галлонов топлива содержались в пяти стальных баках. Под койками экипажа располагались баки с водой (300 галлонов).

Начало экспедиции

25 июня 1912 года судно было спущено на воду. И, тем не менее, храбрый коммодор Скриппс не взялся возглавлять экспедицию. Он выбрал на эту роль выходца из Нью-Йорка, 50-летнего капитана Томаса Флеминга Дэя, который уже пересекал Атлантику в июне 1911 на 25-футовом ялике "Си Берд".

Перед отправлением Дэй произнес короткую речь: "Должен признать, что все эти годы у меня было предубеждение относительно кораблестроения вдали от побережья, но смею вас уверить, эта небольшая лодка безупречна во всех отношениях.

Вооружившись лишь самыми простыми мерами предосторожности, мы надеемся вновь доказать миру, что путешествия на маленькой лодке гораздо безопаснее путешествий на огромных лайнерах, которые всегда преследует опасность крушения".

Затем катер пересек Великие Озера, канал Эри и по реке Гудзон добрался до Нью-Йорка, где был пополнен запас топлива, и откуда 12 июля началось его плавание через океан.

Экипаж

Согласно заметкам Дэя, экипаж состоял из "зеленых новичков": помощник капитана Чарльз Эрл, двадцатилетний юноша, только окончивший Гарвард (капитан знал его еще мальчишкой); выходец из Детройта Уолтер Мортон, главный инженер двадцати девяти лет, который никогда ранее не ходил под парусом. И Уильям Ньюстедт - второй инженер и механик, о котором в своей книге воспоминаний Дэй отозвался в том смысле, что он "оказался хуже, чем просто бесполезным". Подверженный морской болезни, вечно испуганный, он лежал, отказываясь работать. "Ни уговоры, ни проклятия не привели ни к чему".

Тяготы пути

Плавание было изнурительным. Дэй находился за штурвалом по 36 часов без отдыха. Пищу принимали стоя, прямо из упаковок и банок, стараясь удерживаться на лодке, цепляясь за что придется ногами и локтями. Когда погода позволяла, отдыхали посменно. Дэй настаивал, чтобы члены экипажа спали лежа, чтобы давать отдых напряженному позвоночнику.

Холодно было так, что Дэй был вынужден надевать пять рубашек, фуфайку, пальто и дождевик, но мерз даже в таком облачении. Зато когда появлялось солнце, несколько слоев одежды сбрасывались и путешественники наслаждались теплом. Опущенная середина палубы была полностью затоплена. Воды было по лодыжку, поэтому все носили резиновую обувь, не снимая.

Через несколько дней после отплытия капитан Дэй сумел нагреть ведро горячей воды и впервые за время экспедиции с наслаждением побрился. К отвращению Дэя, его помощник примеру не последовал.

"Грязь и щетина наводят на меня невероятную тоску. Чем больше мое лицо зарастает щетиной и чем грязнее я становлюсь, тем в большее впадаю уныние и апатию. Я не тот, в ком живет дух оборванца," - вычурно записал Дэй в своем дневнике. Он с упорством продолжал бриться до конца экспедиции.

"Одним из главных недостатков "Детройта" было то, что мы не могли насладиться беседой, потому что шум мотора и рев волн заглушали все. Общаться можно было только с помощью крика. Как же мы были счастливы насладиться несколькими минутами тишины, когда мотор выключали, чтобы осмотреться, и этот ужасный гвалт затихал". Дэй сетовал на отсутствие на двигателе глушителя: "Это устройство сделало бы наше путешествие гораздо комфортнее".

Тем не менее, он восхищался скоростью катера, которая по его подсчетам была настолько велика, что "Детройт" мог преодолевать по 144 морские мили за день. "Больше всего меня удивляло, что мотор, который был размером с пару шляпных коробок, мог заставлять двигаться наше довольно тяжелое судно с такой скоростью", - писал он.

Слон и моська

Когда они встретили лайнер "Америка", идущий на восток из Саутгемптона, он показался им размером с шестиэтажное здание. Примерно две тысячи человек вытянулись от носа до кормы, крича и фотографируя маленький катер.

Капитан лайнера сообщил, что "Детройт" находится в 1000 милях от побережья Ирландии. Он так же предложил Дэю баки с водой, но, к сожалению, на катере их было негде разместить, а воды в бутылках на корабле не было. Позднее капитан корабля выразил свое недовольство тем, что крошечный кораблик посмел остановить огромный лайнер, назвав это "американским нахальством". Однако пассажиры остались очень довольны и вдоволь развлеклись, беседуя с экипажем маленькой лодки".

Оставшуюся часть пути Дэй размышлял над старыми судами, потерпевшими крушение. "Только представьте себе все эти старые деревянные корабли, которые скрылись в пучине моря прямо здесь, где мы только что проплыли, - писал он. - Ветхие и прогнившие обломки кораблей разбросаны по всему дну морскому и по сей день. А эти ужасные истории о людях, спасшихся в кораблекрушениях! Выживших членов команды находили лишь спустя несколько дней, недель, а то и месяцев ужасных страданий".

Триумфальное прибытие

"Детройт" вошел в гавань ирландского порта Куинслоу через 21 день и 16 часов с момента отплытия. Затем между ним и капитаном небольшого буксира состоялся следующий разговор: "Пришлите человека, чтобы провести судно к берегу".

"Что дадите взамен?" - последовал ответ.

"Не заботьтесь об этом. Подплывите ближе".

"Ну ладно, сэр… Вы откуда будете-то?"

"Нью-Йорк, Америка", - не слишком-то и точно ответил Дэй.

"Из Америки на этом-то? Вот так да! А вы не из трусливых, парни! Ладно, провезу вас задарма. Запрыгивай к ним на борт и возьми их на буксир, Дэнни".

Весть о прибытии американцев тут же разлетелась и дюжина ирландских журналистов пришли, чтобы послушать их рассказ. Местный яхт-клуб и высокие лица взяли на себя труд устроить в их честь торжество. А газетчики в полной мере насладились историями Дэя, чуть более увлекательными, чем они были на самом деле.

Плавания через океан считаются крайне сложным мероприятием, почти вершиной яхтенного мастерства и даже, чуть ли не подвигом. Господи, нас опять дурят! Причем свои же. Ну, ладно, барышням лапшу на уши вешать, но среди своих-то, может быть, уже раскроем этот страшный секрет, хранимый столькими поколениями моряков?

Секрет состоит в том, что перейти через океан в правильно выбранный сезон, в верном направлении и на надежной, хорошо оборудованной лодке, — просто и, в общем то, достаточно однообразно, если не сказать — скучновато. Идти по открытому океану гораздо спокойнее, безопаснее и комфортнее, чем крутиться в архипелаге или в море, не говоря уже о прибрежном плавании, или, не приведи Господи, реках или пригородных водохранилищах.

Какие страхи встают перед глазами, когда представляешь себе переход через океан?

Давайте попробуем заглянуть им в лицо.

Погодные катаклизмы — шторм с огромными волнами или мертвый штиль…

Можно ли погибнуть от русских морозов? Можно. Это не раз испытывали на себе чужестранцы, решившие пойти на нас войной. С тех пор, все вокруг твердо знают, что в России ужасные морозы. Хорошо. Но мы-то с вами знаем, что летом замерзнуть у нас невозможно. Никак невозможно. При всем своем желании. Но мы «знаем» и то, что в океане может случиться шторм или штиль! Друзья мои, для океана мы такие же иностранцы, и точно так же заблуждаемся. Открою вам самый главный секрет всех моряков — в правильно выбранный сезон, и с пониманием путей переходов, попасть в океане в жестокий шторм или в штиль невозможно. Никак. При всем своем желании. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока климат нашей планеты будет оставаться стабильным.

После осознания этого факта все становится совсем просто.

Смотрите внимательно!

Еще внимательнее!!

Примерно так и выглядит транс-океанский переход.

В правильно выбранный сезон, и при движении в правильном направлении в тропических широтах, через пустынную, раскинувшуюся до горизонта поверхность, вас, круглые сутки напролет, будет нести ровный попутный пассат или муссон силой 15-20, редко 25 узлов, при волнении 3-4, редко 5 баллов. Скорость (круизной) лодки будет в пределах 5-7 узлов, за сутки вы будете проходить немного больше сотни миль. Ветер будет немного усиливаться к рассвету, в течении суток гуляя в пределах десяти градусов. Один раз, поставив паруса, и отрегулировав автопилот, вы можете неделями вообще больше ничего не трогать. Следите, что бы шкоты, приводы автопилота и паруса в местах контакта с такелажем не перетерлись, и старайтесь ничего себе не отлежать. Меня, в основном, беспокоило ухо, круглые сутки елозящее по подушке. Выходом стала подушка из самолета с дыркой посередине.

Про сезоны и направления переходов будет рассказано отдельно для каждого океана, но есть одно общее, и очень важное правило. Сезоны в океане меняются очень резко. Это очень непривычно для жителей средних широт — в океане нет затяжных периодов межсезонья, когда еще можно проскочить, но с меньшим комфортом. В океане так не прокатит. Если сказано, что южные моря Пассифика закрыты с декабря по март, это означает, что пятого декабря может прилететь такое, что хоть Святых выноси. Не дергайте черта за усы — если на нашем сайте написано, что сезон закончился, или еще не начался, то не надо выходить в океан. Если вы идете в благоприятный сезон, то (в тропических широтах) попасть в погодную аномалию НЕВОЗМОЖНО.

Все равно страшно? Понятно, что страшно — это психологический барьер перед грандиозностью Океана, и, сколько бы не говорили, и не успокаивали бывалые, от одной цифры в две с чем то тысячи миль предстоящего перехода становится не по себе.

Что же с вами еще может случится?

Если вы выберете и оборудуете лодку в соответствии с рекомендациями, которые будут даны на этом сайте, то в открытом океане даже и вахты особо не нужны. Не верите? Давайте подумаем, какая непрятность может случится с яхтой, хотя бы теоретически.

Опасность столкновения с судном.

В открытом океане, вне зон торговых путей, встреча судна — достаточно редкое событие. Если где-то вдалеке и пройдет судно, его засечет электроника, о которой мы будем говорить отдельно, оборудуя нашу яхту-мечту, и это будет не опасностью, а скорее поводом для обсуждения. Когда начинается «открытый» океан? За сто пятьдесят миль от ближайшего берега, куда не доплывают рыбаки и теоретически возможные пираты (стоимость горючего на такой дистанции начинает превышать стоимость улова), уже можно говорить о том, что вы одни. Ну, если не идете в составе какого-нибудь дурацкого ралли! А так, надо лишь следить за тем, не пересекаете ли вы (не идете ли вдоль) зон торговых путей. Про эти зоны будем говорить отдельно.

Опасность столкновения с плавучим предметом или китом.

От этого не уберечься. Ни как. Ни какое пристальное вглядывание в темноту, ни какой радар или эхолот вас не спасет. Тепловизор? Ну, возможно. Только тогда надо не отрываясь ни на секунду в него пялиться, ведь те сто метров, за которые что-то мелькнет на экране, яхта пройдет за тридцать секунд. Не реально это. Гораздо эффективнее изначально выбрать правильную лодку, (будем говорить об этом в разделе «Яхта-мечта»), которая в случае встречи с особо крупным предметом не потеряет руль или киль, и будет достаточно прочной, что бы не треснуть, как яичная скорлупа. Хорошая новость состоит в том, что океаны еще достаточно чисты от крупного техногенного мусора, а у китов, в общем то, неплохой слух. Так что такой сценарий — это скорее для фильмов.

Неисправность яхты.

Разрыв такелажа, поломки автопилотов и рангоута, проблемы с электричеством, неприятности с корпусом (особенно в напряженных зонах), рваные паруса … Да, такое может случиться и случается. Это означает только одно — вы плохо подготовили свое судно, не следовали рекомендациям, которые будут даны на этом ресурсе, и не опробовали лодку перед выходом в океан. Это плохо. Сами виноваты — лучше надо было работать на берегу.

Подготовкой яхты к транс-океанскому переходу нужно заниматься серьезно и не торопясь, проводя тренировочные выходы, в ходе которых жестко нагружать яхту, испытывая ее на прочность. Это особенно актуально, если лодка только что вами куплена, и вы не знаете ее болезней! Как не прискорбно, это касается и только что построенных яхт — качество работ на верфях оставляет желать лучшего, в том числе, и у известных производителей, где гонят конвейер, порою упуская качество.

Если же вы правильно выберете, оборудуете и подготовите лодку, не будете перегружать матчасть лишними парусами, стремясь поставить очередной тупой рекорд, то, скорее всего, ничего с вашей яхтой не случится — вы идете полным курсом при умеренном ветре, а это означает, что нагрузки на все системы лодки составляют процентов тридцать от расчетных.

Неожиданная болезнь или травма.

Болезнь — это всегда крайне неприятно. Но, надо понимать, что обычных гриппов-простуд в океане не бывает — от куда там микробу взяться? А количество неожиданных (не имеющих ранних симптомов) болезней, совсем не так велико как кажется, и о них мы тоже поговорим. Об аптечке расскажем. Но зубы надо сделать заранее!

Травмы — вот это вполне реальная опасность, особенно по началу, пока организм не наработал опыта перемещений по качающейся платформе. По этому, каждое ваше движение на яхте должно быть продуманным, уверенным, плавным и мягким. Знаете, как сразу отличить бывалого яхтсмена от новичка? Новичок — топает, а перемещений опытного человека по яхте не слышно. На лодке человек превращается в примата — у вас всегда должно быть минимум три точки опоры. Никаких пробежек на двух ногах! Вы всегда должны фиксировать себя еще и рукой, попой, бедром, спиной, да хоть зубами. Поверхности яхты должны быть чистыми — от мазка скользкой слизи, оставшегося на палубе от выловленной рыбы, может зависеть ваша жизнь. Хотя, Аннушка может пролить масло и на Патриарших.

Падение за борт.

Может случиться. И, почти со стопроцентной вероятностью, это медленная и мучительная смерть. Найти человека, выпавшего за борт в океане практически невозможно. А в темное время суток — абсолютно невозможно. Но, тут все зависит от вас, никто специально толкать вас за борт не будет. (Хотя, возможны варианты — следите за психологическим климатом в экипаже!) В обычной жизни вы же не стоите близко к краю платформы? Пристегиваете ремни безопасности в автомобиле? Это как раз тот случай, когда страх — хороший советчик. Пусть лучше улетит за борт ваша любимая бейсболка, или сорвется рыба, черт с ней. Мы приняли за правило, что перед наступлением сумерек, человек, вышедший на палубу, должен быть в удобном, подогнанным по размеру жилете-обвязке, оборудованном лампочкой, системой «man overboard», и пристегнут страховочным ремнем. О других правилах, которые надо соблюдать, что бы не увидеть свою яхту, исчезающую в сумерках, поговорим отдельно.

Пожар на судне.

Не смотря на обилие воды вокруг, пожар — это реально страшно, особенно на пластиковой лодке. Потушить горящий пластик — крайне сложно, особенно, если загорается труднодоступный отсек, где очень любят жить, и тереться друг об друга на качке электрические провода. Как и на земле, пожар обычно возникает из-за неисправности электропроводки, вероятность которой в соленой среде очень сильно возрастает, или из-за кухонной плиты. Тоже поговорим об этом отдельно. Но пару хороших огнетушителей можете купить уже сейчас.

Молния? — В открытом океане вероятность мала, но о защите от Божьего гнева тоже поговорим.

Что еще? Метеорит? Чудище морское? Пришельцы? Корабль-призрак? Забейте, этого с вами не случится. Подводная лодка может всплыть, это да. С нами такое было в Пассифике. Только мы ее так и не увидели — просто дикая радарная активность посреди океана — и нет никого. А что это еще могло быть?

Так что, отойдя сто пятьдесят миль от берега, ловите рыбу, читайте, пишите, рисуйте, играйте на гитаре, смотрите фильмы или слушайте аудио-книги. Думайте о вечном. Любите друг друга. Смотрите на океан, любуйтесь им, запоминайте эти прекрасные минуты, складывающиеся в часы и дни. «Глазами, ртом и кожей пейте простор». Живите! И вы не заметите, как промелькнет переход, и потом будете вспоминать его, как одно из самых приятных приключений в вашей жизни.

Понравилось? Поделитесь!

Столетней истории одиночного мореплавания под парусом и посвящена предлагаемая вниманию читателей книга польского писателя Анджея Урбанчика. Это серия очерков о трансокеанских и кругосветных рейсах более чем семидесяти мореплавателей-одиночек.

В очерках рассказывается об одиночных мореплавателях, начиная с Альфреда Енсена и кончая Робином Нокс-Джонстоном, завершившим свой беспрецедентный кругосветный рейс в апреле 1969 года.

Автор затратил огромный труд, чтобы суммировать данные, касающиеся одиночных трансокеанских или кругосветных плаваний, особенно совершенных в раннем периоде их истории. Ему пришлось перелистать десятки журналов на разных языках за многие десятилетия, чтобы по крупицам собрать сведения о полузабытых моряках-одиночках. А. Урбанчик неоднократно подчеркивает противоречивость источников. Действительно, в конце прошлого века и в течение добрых тридцати лет нашего столетия одиночные мореплаватели уходили в свои отчаянные рейсы без рации. О том, что моряк не погиб в борьбе со стихией, а продолжает рейс, люди узнавали из уст капитанов кораблей, которым по счастливой случайности удавалось встретить затерянное в океане суденышко. Журналисты же подчас получали эту информацию уже из десятых рук, и за её достоверность трудно было поручиться. Строго же документированных описаний своих вояжей первые мореплаватели-одиночки, за исключением Джошуа Слокама, не оставили.

К счастью, в последующие периоды истории одиночных мореплаваний увеличивается число документированных источников, и прежде всего книг самих моряков-одиночек, которые также использованы А. Урбанчиком. По сравнению с другими обобщающими публикациями об одиночном мореплавании (а таких насчитывается в мировой литературе всего три) книга А. Урбанчпка «В одиночку через океан» содержит наиболее полную сводку данных. Хотелось бы также отметить, что эта книга не воспринимается как гимн индивидуализму, напротив - все очерки проникнуты духом единства и преемственности людей разных поколений и национальностей в прекрасном и гордом стремлении помериться силой с грозной стихией.

В большой и полезной работе А. Урбанчика, которая приводится с небольшими сокращениями, встречались отдельные неточности, устраненные при редактировании. Это касается описания некоторых океанских течений и ветров, а также положении ряда географических объектов.

Возможно, литературная форма очерков несколько однообразна. Но одно дело - рассказывать о путешествиях по континентам со всем разнообразием ландшафтов, особенностями растительности и животного мира, истории и этнографии, и другое дело описывать океанские рейсы с характерной для них монотонной повторяемостью событий (шквал, шторм, штиль, волны, акулы и т. д.). Нам представляется всё же, что большинство читателей, захваченных единоборством человека с океанской стихией, вряд ли придаст значение этому недостатку.

Анджей Урбанчик довёл свое повествование до 1969 года (если не считать кругосветного путешествия Робина Ли Грэхема на своей «Голубке», которое он завершил 30 апреля 1970 года).

Конечно же, с апреля 1970 года история одиночных плаваний под парусом не стояла на месте. Прежде всего следует рассказать о плавании, которое даже видавшие виды моряки назвали невероятным.

Закончившееся 22 апреля 1969 года в Фалмуте безостановочное кругосветное плавание тридцатилетнего моряка английского торгового флота Робина Нокс-Джонстона единодушно считали вершиной парусного искусства. Триста одиннадцать дней потребовалось отважному мореплавателю, чтобы обогнуть земной шар. Триста одиннадцать дней беспрестанной борьбы с океаном, причём больше половины этого времени приходится на «ревущие сороковые» южного полушария. «До моего сознания начало доходить, - писал Фрэнсис Чичестер в своём дневнике, - отчего эти пустынные широты получили название „ревущие сороковые“. Разумеется, из-за рёва ветра в снастях». Плавание в этих штормовых широтах с западными шквалистыми ветрами - далеко не прогулка и для большого парусного корабля, для крохотного же парусника - величайшее испытание.

Итак, кругосветное плавание без единой остановки, большая часть которого проходит в «ревущих сороковых», - это ли не предел возможностей для одиночного мореплавателя?

Однако 18 октября 1970 года началось кругосветное плавание, несравненно более трудное, чем рейс Нокс-Джонстона. В этот день на яхте «Бритиш стил» 17,7 метра длиной, шириной 3,7 метра и осадкой 2,4 метра от английских берегов вышел в океан шотландский моряк Чэй Блайт. Хотя его трасса, в общем, совпадает с путем, пройденным Нокс-Джонстоном, всё дело в том, что шёл он в противоположном направлении: с востока на запад.

Чичестер, Нокс-Джонстон и, наконец, знаменитые клиперы XIX века плыли, подгоняемые штормовыми западными ветрами. Блайту же пришлось постоянно идти против них.

Первому серьезному испытанию Блайт и «Бритиш стил» подверглись, огибая грозный мыс Горн. Сильный юго-западный ветер прижимал яхту к пустынным скалистым островам у зловещего мыса, но Блайт, непрерывно маневрируя, не дал загнать себя в ловушку. Едва мореплаватель перевел дух, как ветер усилился, перейдя в шторм. Огромные волны накатывались на «Бритиш стил». Одна из них, неимоверной высоты, с яростной силой обрушилась на яхту и вывела из строя автоматическое рулевое устройство. Этой же волной яхтсмена перебросило через кокпит, и он рассек себе лицо. Лишенный автоматического рулевого устройства, Чэй Блайт вынужден был стоять на руле. Это произошло 24 декабря 1970 года, а предстояло преодолеть ещё большую часть пути.

Особенно тяжелые испытания выпали на долю мореплавателя в Индийском океане. Один шторм следовал за другим, отбрасывая «Бритиш стил» назад. Яхта продвигалась среди серых холмов волн с белыми пенящимися гребнями. Ветер срывает гребни и со страшной силой бросает их на яхту. Блайт не рискует передвигаться по палубе.

Шёл седьмой месяц рейса. Его мучает одиночество. «Кажется, что, кроме меня, здесь нет ни одной живой души», - записал мореплаватель в дневнике.

Лишь в ночь с 8 на 9 мая 1971 года, когда океан поулегся, он наконец-то увидел корабль. Чтобы привлечь к себе внимание, Чэй Блайт выпустил ракету и для верности ещё взорвал небольшую порцию динамита. Его заметили с советского рыболовного судна «Заречинск». Чэй Блайт с удовольствием «поболтал» по радио с русскими рыбаками, пожелавшими ему счастливого пути. «Настроение от общения с людьми у меня всегда поднимается, - записал Блайт. - Скоро я снова буду в Атлантике».

Однако прошло ещё немало времени, прежде чем «Бритиш стил» достигла британских берегов.

Беспримерное плавание против ветров и течений, продолжавшееся 292 дня, окончилось 6 августа 1971 года. Очевидцами какого невероятного рейса мы будем завтра? Своеобразная заявка на рекордное плавание завтрашнего дня уже была сделана французским яхтсменом Бернаром Муатесье - участником кругосветной безостановочной гонки 1968–1969 годов. У него долгое время были более предпочтительные, чем у Нокс-Джонстона, шансы на победу. Во всяком случае, в начале марта 1969 года его кэч «Джошуа» (названный, конечно, в честь Джошуа Слокама) обогнул мыс Горн. Однако после этого, когда до Плимута осталось только преодолеть Атлантический океан, Муатесье повернул обратно. «Я не иду в Плимут, - сообщил мореплаватель. - Теперь, когда дорога изведана и я знаю, что могу идти быстро, мне незачем идти в Плимут ради всего этого шума. Я ненавижу рекорды. Иду на Таити». Лишь в сентябре 1969 года Муатесье пришвартовался у пирса яхт-клуба в Папеэте, пройдя без остановки 54000 миль. Этого как раз хватило бы, чтобы совершить почти полтора «витка» по планете.

С каждым годом увеличивается число морских робинзонов. Например, на смену недавно умершему мореплавателю Леониду Телиге на родине Анджея Урбанчика пришла целая плеяда яхтсменов-одиночек. В трансатлантической гонке 1972 года принимали участие три яхты под польским флагом: Кшиштоф Барановский - на «Полонезе», Збигнев Пухальский - на «Миранде» и Тереза Ремишевска - на «Комодоре».

Экстремальный эксперимент, поставленный французским врачом Аленом Бомбаром, доказал, что возможности человеческого организма действительно бесконечны. В одиночку этот легендарный человек переплыл Атлантический океан, поддерживая свои силы лишь тем, что пошлет ему океан. На протяжении всего путешествия Алан не ел и даже не пил обычной пресной воды, но в итоге сумел достичь заветного берега.

Ален Бомбар был дежурным врачом в госпитале Булони, когда туда привезли 43 моряка - жертв кораблекрушения у мола Карно. Никого из них спасти не удалось. Ален корил себя за то, что ничего не смог для них сделать. Он начал собирать информацию о кораблекрушениях. Выяснилось, что во всем мире в таких катастрофах ежегодно гибнет около 200 тысяч человек. Из них 50 тысяч успевают перебраться на спасательные шлюпки и плоты, но все равно через какое-то время умирают мучительной смертью. И 90% жертв погибает в течение первых трех дней после кораблекрушения. Бомбар писал: «Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха».
И он решил пересечь Атлантический океан на крошечной надувной лодке. Без воды и еды – чтобы доказать, что человек в состоянии выжить после кораблекрушения.

Но перед этими полгода Ален провел в лабораториях Океанографического музея Монако. Он изучал химсостав морской воды, виды планктона, строение морских рыб. Француз узнал, что морская рыба более чем наполовину состоит из пресной воды. А мясо рыб содержит меньше соли, чем говядина. Значит, решил Бомбар, утолять жажду можно соком, выдавленным из рыбы.
Поначалу плавание не задумывалось как одиночное. Бомбар долго искал себе спутника, даже давал объявления в газетах. Но письма приходили от самоубийц («прошу взять меня с собой в плавание, ведь я уже трижды неудачно пытался покончить собой»), сумасшедших («я очень хороший попутчик, к тому же я дам вам разрешение съесть меня, когда вы проголодаетесь») или не слишком умных читателей («предлагаю испытать вашу теорию на моей семье, для начала прошу принять в экипаж мою тещу, ее согласие мною уже получено»).
В конце концов отыскался безработный яхтсмен, панамец Джек Пальмер. Бомбар никак потом не упрекнул его, но после двух недель пробного плавания из Монако до острова Мальорка, во время которого исследователи съели всего двух морских окуней, несколько ложек планктона и выпили по несколько литров морской воды, Джек Пальмер передумал и просто не пришел к отплытию. И Ален Бомбар поплыл через Атлантику в одиночку.

Свою лодку он назвал «Еретик». Это была туго накачанная резиновая плоскодонка длиной 4 м 65 см и шириной 1 м 90 см с деревянной кормой и легким деревянным настилом на дне. Двигался «Еретик» при помощи четырехугольного паруса размерами примерно 1,5 х 2 м. Выдвижные кили, весла, мачта, тали и прочее оснащение было предельно простым и малоудобным. Ни удочек, ни сетей он с собой не взял принципиально, решил сделать из подручных средств, как и положено потерпевшему кораблекрушение. Он привязал к концу весла нож и загнул кончик, получился гарпун. Когда он загарпунил первую корифену-дораду, то добыл и первые рыболовные крючки, которые сделал из рыбьих костей.
В первые же ночи Бомбар попал в шторм. На резиновой лодке активно сопротивляться волнам невозможно, можно было только вычерпывать воду. Черпак взять с собой он не догадался, поэтому использовал шляпу, быстро обессилел, потерял сознание и очнулся в воде. Лодка полностью наполнилась водой, на поверхности остались лишь резиновые поплавки. Прежде чем лодка оказалась на плаву, он вычерпывал воду два часа: каждый раз новая вода сводила на нет всю его работу.
Едва шторм утих, лопнул парус. Бомбар заменил его на запасной, но через полчаса налетевший шквал сорвал новый парус и унес вместе со всем крепежом. Пришлось Бомбару зашивать старый, да так и идти под ним весь путь.

Считается, что без воды человек может прожить не более 10 дней. Бомбар лишь на 23-й день плавания смог напиться пресной воды, попав в полосу проливного дождя. Как он выживал? Употреблял морскую воду. «Увы, больше пяти дней подряд морскую воду пить нельзя, - уточнял Ален. - Это я говорю как врач, иначе можно загубить почки. Надо делать перерыв как минимум в три дня. А потом этот цикл можно повторять».
В эти три дня Бомбар добывал воду из рыбы. Бомбар резал мясо на мелкие кусочки и отжимал жидкость с помощью рубахи. Получалась жижа из жира и сока, противная на вкус, но пресная. С крупной рыбой проще: на ее теле можно делать разрезы и сразу пить сок. Чтобы избежать цинги, мореплаватель ежедневно питался планктоном - он богат витамином С. «Достаточно было бросить за борт обычный носок на веревке, чтобы в течение дня добыть в общей сложности две столовые ложки планктона, - уверял Бомбар. - В отличие от сырой рыбы он недурен на вкус. Ощущение, что ешь лангустов или креветок».
Бомбар отказался от непромокаемой спецодежды. На нем были обычные брюки, рубашка, свитер и куртка. Француз считал, что он и так великолепно экипирован. Ведь когда корабль тонет, человек обычно не успевает подумать о своем гардеробе. Уже на второй день после отплытия, промокнув насквозь, Бомбар обнаружил, что даже влажная одежда сохраняет тепло тела. Так родилось еще одно правило: «Потерпевший кораблекрушение не должен снимать одежду, даже если она промокла».

Через шестьдесят пять дней плавания Ален Бомбар достиг острова Барбадос. Он похудел на 25 кг, уровень эритроцитов и гемоглобина граничил со смертельным, у него было выявлено серьезное расстройство зрения, ногти на пальцах ног выпали, вся кожа покрылась сыпью и мелкими прыщами. Организм был обезвожен и предельно истощен, но он достиг берега. На его лодке остался неприкосновенный запас продуктов, сохранность которого была официально засвидетельствована по окончании эксперимента – он так и не притронулся к НЗ.
Он написал книгу "За бортом по своей воле".
Потом он получил более десяти тысяч писем, авторы которых благодарили его словами: «Если бы не ваш пример, мы бы так и погибли в суровых волнах морской пучины».